Роберто Карлос рассказал о том, как был клоуном в сборной Бразилии

Роберто Карлос рассказал о том, как был клоуном в сборной Бразилии. Легендарный вингер и защитник Реал Мадрид не скрывает своего прошлого. Сивас – не Вегас. На единственной большой площади города, к которой ведет единственная большая улица, люди пьют чай, усевшись в круг.

Слышится шум рынка, муэдзин с вершины минарета призывает верующих на молитву. Роберто Карлос живет в нескольких минутах ходьбы от центра – тут он одновременно и король, и чужестранец. Бразилец выбрал Сивас, древний византийский город, расположенный ближе к Сирии, чем к Стамбулу, чтобы начать тренерскую карьеру. Он искал клуб, где мог учиться на собственных ошибках, чтобы затем, набравшись опыта, пойти на повышение. Однако все сложилось иначе: Сивасспор идет на четвертом месте и в воскресенье обыграл Фенербахче. Галатасарай и Бешикташ, таким образом, вернулись в чемпионскую гонку – говорят, уже весной один из грандов может предложить Карлосу его первый серьезный контракт.

— Ты помнишь свою первую работу? Первый случай, когда тебе заплатили?

— Мне было лет двенадцать, я жил в Бразилии и работал на текстильной фабрике. Платили около двухсот евро в месяц, но оно того стоило. На этом предприятии работали самые красивые девушки города – весомый аргумент, чтобы не обращать внимания на зарплату…

— Честно говоря, мы так и не смогли посчитать, сколько у тебя было жен.

— Все очень просто: две. А вот женщины, которые родили от меня… У меня восемь детей от шести или семи разных матерей.

— Шести или семи? Ты сам не знаешь?

— Точно не помню. Дай подумать… Одна была из Мексики, другая из Венгрии, остальные бразильянки… Четыре плюс две – получается шесть.

— Но в Италии лучше всего помнят твой несостоявшийся «брак» с Роем Ходжсоном в 1996 году.

— Он хотел, чтобы я играл в полузащите, мне больше нравилось действовать в обороне. Но не его вина в том, что я задержался в команде всего на год.

— Кто самый сильный футболист, с которым ты сталкивался в Италии?

— Франческо Тотти. Если говорить об иностранцах, то я бы назвал Зинедина Зидана и Роналдо. Однажды в Мадриде я вышел из ресторана, и ко мне подошла женщина. «Роналдо, Роналдо, вы дадите мне автограф?» Я, конечно, согласился, взял листок и написал: «С любовью, Ро-нал-до». Когда она поняла, что ошиблась, то пошла в полицию, чтобы написать на меня заявление. Пришлось объяснять, что я просто пошутил.

— Можешь назвать самого сумасшедшего игрока?

— Легко – Томас Гравесен, мы с ним выступали в Реале. Он жил в бешеном ритме. А уж как весело было на тренировках…. Он шел в страшные подкаты, жестко фолил, а потом начинал смеяться. Отличный парень!

— С Реалом ты три раза выиграл Лигу чемпионов, тогда же стал чемпионом мира. Какой день бы самым счастливым в твоей жизни?

— Тот, когда я спас жизнь моему приемному сыну, Роберто Карлосу-младшему. Ему было пять месяцев, у него диагностировали серьезные проблемы с сердцем. Без операции мальчик умер бы через неделю. Сейчас ему уже двенадцать лет.

— Ты крепко дружил с Кларенсом Зеедорфом. Как считаешь, он станет хорошим тренером?

— Конечно, он всегда был лидером на поле, постоянно хотел всех чему-то научить. Кака говорил мне, что Кларенс умеет ладить с футболистами. Да и я сам отлично его знаю – мы полтора года жили вместе. Он по три часа проводил в ванной, чтобы привести в порядок свои волосы – все мазал их какими-то гелями, кремами. Невыносимо.

— Зеедорф всегда был таким серьезным?

— Если бы! Иногда он звонил соседям и говорил, что привез им пиццу. Мы все порой вели себя, как дети.

— У Кларенса еще все впереди, а ты уже добиваешься признания. Сивасспор идет четвертым. Строишь амбициозные планы, наверное?

— Два года поработаю в Сивасе, а там будет видно.

— Как это два года?

— Так вы все знаете? Хорошо, год. На следующий сезон у меня есть два конкретных предложения (одно из Китая – прим. GdS), также я общался с представителями четырех-пяти клубов. В мае я сообщу, где продолжу работать. Возможно, в Турции, возможно, в Испании.

— Как дела у Bugatti Veyron, самой быстрой машины в мире?

— Она стоит в моем гараже в Мадриде. По контракту водить ее могу только я. Представьте, в ней тысяча лошадиных сил, а в болидах Формулы 1 – не больше восьмиста. Это очень опасно. К тому же, я не хочу, чтобы кто-то трогал мою машину.

— Ты никогда не ездил на ней в городе?

— Это невозможно. Я знаю, где стоят приборы для определения скорости в Бразилии, но не в Мадриде. К тому же я уже не настолько помешан на тачках, женщинах и часах, как раньше. Пресытился, стал спокойнее.

— Кстати, правда, что у тебя есть личный самолет?

— Нет. Это был вертолет. Но я его продал, потому что неприлично владеть чем-то столь дорогим, когда в Бразилии так много людей нищенствует.

— Ты сделал это под влиянием религии?

— Частично. Я очень религиозен. Но не хожу в церковь, никогда. Молюсь дома – считаю, разницы нет никакой.

— В Сивасе много мечетей…

— Бог один и тот же, меняется только имя. Для нас это Иисус Хритос, тут Аллах. Я разговариваю с ним перед каждым матчем.

— Все помнят матч 1997 года в Лионе. Гол со штрафного в ворота Франции – это просто фантастика.

— Я до сих пор не понимаю, как мне удалось забить. Я играл в тесных бутсах – это, наверное, помогло. Мяч был очень легким, и это тоже сыграло свою роль. Обхват моего левого бедра – 64 см, сделаем скидку и на это. Но я тысячу раз старался повторить тот удар – не вышло ни разу.